Для миллионов телезрителей, которых зацепило шоу «Остаться в живых», получившее награду, Кейт – икона силы и выносливости, целостности и независимости. Актриса, Эванджелин Лилли, прекрасно смотрится в этой роли. В повседневной жизни голливудская красавица так же женщина с твёрдым характером и решимостью. Она избегает посредственности и стремится к совершенству. Внезапная слава сопровождалась успехом её шоу и помогла разобраться в личной жизни. Пока, у неё очень хорошая почва для сбалансированной карьеры и жизни. В эксклюзивном тет-а-тет интервью с «Karastan» Эванджелин Лилли поражает своей искренностью, открытостью и убеждённостью. Она настоящая… освежающая своей подлинностью… оригинальная… Она делает утверждение. Своё собственное.

Журналист:Насколько твой дом для тебя важен?
Эванджелин Лилли: Мой дом – моя крепость, и я трачу много времени, лелея его, трачу много времени на ремонт, перестановку, делаю свой дом уютнее, добавляя цветы и свечи. Каждую ночь я приношу домой цветы и жгу свечи. Я убеждена, что дом – начало чего-то внутри тебя. Если ваш дом тихий, мирный, то когда вы выйдите из него и ваш день будет мирным. А если ваш дом в беспорядке, то и день ваш будет суматошным. Прямо сейчас, у меня два соседа по комнате, так что это причина, чтобы держать дом таким, каким он мне нравится. Но я так же всегда меняю вещи вокруг. Я должна менять их всё время. Я переставляю мебель и снимаю картины, вешаю новый, покупаю предметы искусства. Я люблю свой дом. Это единственное, на что я действительно трачу деньги. На что-то ещё я на самом деле почти не трачу деньги. Никаких причудливых автомобилей. Никаких модельеров.

Журналист: Так как ты уживаешься с двумя соседями по комнате? У вас есть общее место, где каждый добавляет свои собственные идеи?
Эванджелин: Да. И моя спальня – моё прибежище. Это единственное место в доме, где есть мой любимый красивый пышный ковёр с лохматой гривой.

Журналист: Какого цвета?
Эванджелин: Такой клёвый… как бы описать? Такой зеленовато-золотистый. И затем моё постельное покрывало – не коричневое золото. У меня есть бамбуковые оттенки. Стены у меня цвета дерева. Некоторые из них побелены, некоторые – словно поддельный серый вид леса.

Журналист: Как ты опишись своё место на Гавайях?
Эванджелин: Это приятное, небольшое бунгало. Оно находится на канале, и довольно просто, оно действительно скромное, правда.

Журналист: Это твоё убежище. Ты приносила вещи из дома, чтобы украсить его?
Эванджелин: Нет. Я покупала почти все вещи отдельно, чтобы украсить свой дом в Армии спасения на Гавайях. Всё подержанное. Некоторое из этого в стиле ретро, а некоторые вы даже не должны знать.

Журналист: Как ты бы охарактеризовала свой стиль?
Эванджелин: О, я думаю довольно тяжело охарактеризовать его. Я думаю, мой стиль очень эклектичен, потому что я люблю так много разных вещей. На самом деле это проявляется почти в каждом аспекте моей жизни. Я могу перейти от действительно грубого изделия до сделанного на заказ, профессионального, я просто люблю изменять вещи. Вот так с моим домом. У меня есть предметы искусства из Бали, и у меня есть старая пластиковая мебель под ретро 70-ых, и я имею светильники, которые выглядят как пришедшие из 1950 года, старые, но простые. И у меня есть все виды разных элементов старинной глиняной посуды. Это действительно – смешивание стилей.

Журналист: Кажется, тебе всё ясно о себе самой. Ты всегда хотела стать актрисой?
Эванджелин: Я была абсолютно разной на разных этапах своего детства. Когда я была маленькой, я была неразговорчивой и вообще робкой и пассивной. Моей мечтой было стать балериной или фигуристкой – это должно было быть что-то деликатное. По мере того, как я становилась старше, у меня развивалась врожденная страсть к искусству. В этом я действительно довольно хорошо разбиралась. Так я решила, что хочу стать художницей, но затем это трансформировалось в желание быть аниматором. Только в юности я захотела, чтобы это было чем-то важным, чем-то, что изменит жизнь людей, оставит отпечаток в истории. Я стала делать всё, чтобы преуспеть, но обнаружила, что чем успешнее я становлюсь, тем больше люди недолюбливают меня. Так, когда мне была почти 17, я приняла сознательное решение стремиться к посредственности. Я совсем забросила идею быть великолепной и важной, я просто хотела быть посредственной.

Журналист: Потому что ты хотела гармонировать с остальным миром?
Эванджелин: Да, я просто хотела иметь друзей. И людей, которым я бы нравилась. Просто хотела быть простой и хорошей. Так, в течение пяти лет, я вела активные поиски посредственности.

Журналист: Что заставило тебя почувствовать наконец?
Эванджелин: Я чувствовала, что являюсь хорошей женщиной, хорошим человеком. Но я всё глубже и глубже погружалась в депрессию, потому что моя душа не жила. Я умышленно придерживала мою душу и мой дух. Всё это умирало внутри меня.

Журналист: Был ли поворотный момент, когда ты решила, что не можешь больше делать этого?
Эванджелин: Да, несомненно. Как ни странно, в юности меня постоянно преследовали разные, как бы это сказать, порывы к действиям. Но в течение пяти лет я говорила себе «Нет, я не интересуюсь. Я хочу простой жизни, я не хочу быть в центре внимания». Наконец, дорогой друг сказал мне: «Почему, когда ты веришь, что всё в жизни случается по причинам, и что всё ведёт тебя туда, где ты должна быть, ты игнорируешь то, что продолжает стучать в твою дверь?». И я приводила все эти действительно реальные причины: «О, ну в общем, это очень мелкая промышленность. Это увековечивает отрицательный образ женщины. Это – здесь, это – повсюду, и я не хочу быть частью этого». Он посмотрел мне в глаза и сказал: «Я думаю это бред, ты просто боишься свой собственной успешности, своей силы и мощности». Последнее, что он сказал, поразило меня, как тонна кирпичей, и я долго плакала. Этим вечером я всё обдумала, я обдумала, сколько я боролась, кем я была, как я боролась со своей мощностью, своей индивидуальностью, со своим врождённым желанием быть сильной и важной, выделяться и делать то, что я должна была делать. Таким образом, хорошенько всё обдумав, я вышла и сделала несколько прослушиваний. Это было в январе, 2004. В марте, 2004 – полтора месяца спустя – я уже была на Гавайях, мы снимали пилотный эпизод «Остаться в живых».

Журналист: С твоей жизнью, кочевой – ты живёшь в арендованном бунгало, путешествуешь и останавливаешься в отелях – что ты делаешь, чтобы чувствовать себя как дом?
Эванджелин: Для меня свечи – большая часть этого. Не знаю почему, но теплота и комфорт мерцающего пламени помогают. И огонь, в камине или на пляже, очень успокаивает. Я думаю, когда ты делаешь что-то последовательное и знакомое, это успокаивает. Я освещаю свечами каждую ночь в моём доме.

Журналист: Ты сказала, что хорошо адаптируешься к новой обстановке. И это звучит, как будто как только ты оказываешься дома или заселяешься в номер отеля, ты способна взять командование в свои руки. Таким образом, ты можешь всё контролировать и выражать себя.
Эванджелин: Это правда. И я обожаю принимать в своём доме гостей. Причина номер один этому, я просто люблю видеть людей, которые непринуждённо чувствуют себя в компании друг друга. Когда я занимаюсь домом – украшаю, переставляю мебель, ставлю цветы в вазу, освещаю комнату свечами – в голове всегда крутятся мысли: «Что мне нужно сделать для того, чтобы сделать это пространство мирным и успокаивающим, и комфортабельным, чтобы когда люди зайдут сюда, они почувствовали себя эстетически просвещёнными и возвышенными?»

Журналист: Давай окунёмся на пять лет вперёд в будущее – ты будешь иметь своё собственный красивый дом. Ты думала об этом? Что ты видишь там для себя?
Эванджелин: В течение долгих лет я имела глаз на дом на побережье Британской Колумбии. Это очень современный дом, который был задуман и построен архитектором, что жил там. Затем он продал дом каким-то людям, которые запустили его. Они просто не дали ему жизни, не сделали ничего для того, чтобы развить его каким-то образом. Я бы хотела купить тот дом, оживить его, как и было задумано архитектором и сдавать его в аренду, пока бы я работала на Гавайях или в Лос-Анджелесе. Я в конечном счёте хочу вернуться в Канаду, исчезнуть, чтобы меня никто не знал, и просто быть писателем и делать то, что хочу делать. И у меня будет это место, ждущее меня в океане.

Журналист: Я удивлён тем, что тебя привлёк современный стиль, даже притом, что ты признаёшь, что твой стиль эклектичен. Но вот место на воде… это, кажется, имеет смысл.
Эванджелин: Да, это только через улицу от воды. На самом деле, сначала парк, а потом океан. Когда я думаю о прекрасном доме мечты, что я хотела бы построить и жить в нём, это не тот дом. Но я хотела бы, чтобы тот дом был первой моей собственностью.

Журналист: По мере того, как ты подрастала, у тебя всегда был дом?
Эванджелин: Нет, мы много переезжали. Когда я была маленькой, я успела посетить пять разных начальных школ. Мои родители – очень беспокойные люди, вероятно, отсюда пошёл и мой кочевой образ жизни. Наши дома всегда были очень скромными. Родителя постоянно испытывали финансовые трудности. Они поженились очень молодыми, сразу завели детей, ещё до того, как поступили в университет. Моя мама сидела с детьми, поэтому, когда я была малышкой, вокруг меня было много детей. Я была довольно тихой девочкой, любила уединений, наверное, и до сих пор осталась такой. Мне всегда хотелось найти тихий угол и рисовать в своей раскраске. Теперь я вспоминаю, что сделала тот угол своим, не особенно заботясь об остальной части дома.

Журналист: То есть ты создала своё собственное пространство?
Эванджелин: Да. То же самое я делаю сейчас со своим домом. Я создаю своё собственное пространство. На самом деле, одна из причин, по которой я выбрала небольшое бунгало, в котором живу сейчас на Гавайях – это была крошечная бесполезная комната, присоединяющаяся к другой крошечной бесполезной комнате с раковиной. Я представила будто это нечётное место – укромный уголок моей мечты. Та комната с раковиной может быть моей комнатой ремёсел. Здесь нет пространства для мебели; есть место, чтобы можно было перемещаться, но и того в обрез. Но это ведь две комнаты, которые мне продали, чтобы я в них жила. Я люблю это маленькое место. Мне нравится создавать небольшие оазисы.

Журналист: Ух, ты! Это фантастика! Ты успешно сделала из ничего, что-то что позволяется тебе чувствовать себя уютно, когда ты находишься дома. Что ещё есть важного для тебя в твоём доме и образе жизни?
Эванджелин: Хорошо, вокруг меня должна быть природа. Я люблю землю и это безумно красивое создание, в котором мы живём. Я просто думаю, что это должно поражать и быть оценено. Это даёт нам жизнь. Природа вдохновляет меня. Неспособность дотянуться и коснуться этого или увидеть это, заставляет меня беспокоиться.

Журналист: Как для тебя важен цвет и текстура в твоём доме?
Эванджелин: Я думаю, что цвет и текстура – это реально важно. Но, нужно признать, мне ещё многому предстоит научиться в этой области. Я всё ещё смотрю на свой дом и думаю: «Почему там стоит не это? Почему эта вещь недостаточно прекрасна?». Приблизительно четыре года назад, я собиралась пойти на заочные курсы по дизайну интерьера и возможно быть дизайнером интерьера, потому что я действительно люблю этим заниматься. Я думаю, что смогла бы извлечь из этих курсов какую-то пользу для себя, ведь у меня не было специальных знаний, необходимых, чтобы скомпоновать некоторые структуры, цвета, формы, пространства для того, чтобы получилось что-то правильное. Я познаю всё это методом проб и ошибок, хотя это замедляет весь процесс.

Журналист: Мне кажется, что тебе нужно довериться своим собственным инстинктам. Как ковёр в твоей спальне – кажется, ты чувствовала, что он должен там находиться, и это сработало.
Эванджелин: Возможно, ты права. Фактически, я зашла в магазин ковров, чтобы приобрести для себя хороший, но не могла найти того, который бы понравился мне. Тогда я увидела настенный ковёр, который, на мой взгляд, был фантастическим. Я спросила, можно ли было обрезать его, чтобы сделать коврик с законченными краями. И она сказали, что можно. Так мы и поступили.

Журналист: О, превосходно. Так ты отчасти сама смоделировала коврик, и это маленький момент твоей работы. Ты сконструировала то, что хотела.
Эванджелин: Точно. И это было довольно важным в комнате, так как я узнала, что когда ты начинаешь украшать комнату, ты всегда начинаешь с пола. Ты прокладываешь путь от основного цвета и образца. Ещё, прежде чем я получила комнату, я была уверена, что она будет зелёной. Но как только я оказалась в комнате, я подумала, что она будет коричневой или золотой. Я уже купила вещи, думая, что коврик был как липа – подобно моим простыням, драпировке и некоторым другим вещам. Те вещи оказались в буфете, а в комнату я купила другие вещи, которые сочетались с ковриком. Помните, как я говорила, что мой дом не совсем там? Хорошо, моя спальня сейчас – единственное место в доме, которое является одновременно и местом работы. Это мне нравится. Недавно у меня были гости, и я только почувствовала, что гостиная должна была быть сделана более уютной. В последнюю минуту я вышла и купила совсем недорогой коврик просто, чтобы у меня на полу что-то было. Комната сразу оживилась. Всё сразу стало так сочетаться вместе и стало уютнее. И я подумала: «Вау! Я должна начать размещать коврики везде в своём доме, потому что они у меня отсутствуют.

Журналист: Эти слова определённо помогают создать образ, благодаря которому я понимаю, что нахожусь в твоей спальне. Позволь, я сменю тему и спрошу, какую вещь тебе необходимо делать каждый день, чтобы чувствовать себя хорошо?
Эванджелин: Необходимая для меня вещь, которую я делаю каждый день – смотрю в зеркало и думаю: «Ты та, кто ты есть. Этого не изменить. Так просто будь собой». Это и есть то, что я делаю каждый день. Я должна каждый день напоминать себе, что не могу быть кем-то кроме Эванджелин. Это то, что и будет из меня. И если я буду пробовать стать кем-то другим, то на моём лице не будет успеха. Если я просто продолжаю быть девушкой с высокоподнятой головой и контролирую себя, я остаюсь той, кем родилась, чтобы быть. И это приводит к тому, что я так и выгляжу. Я та, кто я есть, и я такая, какая я есть. И это прекрасно. И всё Окей даже, если ты не выглядишь так сексуально как модель Виктория Сэкрит. Это так же влияет на мои отношения с людьми.

Журналист: Кажется, у тебя очень развито самосознание, которое объясняет, почему ты так адаптируешься к жизни. Я представляю себе требования шоу и ведь, находясь в центре общественного внимания, нужно следить за каждым собственным шагом.
Эванджелин: К концу первого сезона я почувствовала, что от меня ждут, чтобы я была кем-то, кем не являюсь. Это огорчало. Почти месяц лета, когда я обычно занимаюсь чтением и письмом, я потратила на молитвы и размышления, на тихие попытки приспособить к этому – к всем этим вещам, которые пришли в мою жизнь вместе с шоу, и на повторное переживание этих событий. В течение лета я начала видеть плоды этого самоанализа. Это также касается почты от моих фанатов. Я читала каждое отдельное письмо. Некоторые просто раскалывали моё сердце на куски. Я плакала, читая письма от молодых женщин и женщин постарше, которые писали что-то в этом духе: «Вы знаете, вы заставили меня прекратить сидеть на диете и просто быть здоровой. Вы – мой образец для подражания. Я хочу быть похожей на вас». Благодаря этому я понимаю, почему делаю свою работу, и почему я решилась на эту работу.

Журналист: Как много Кейт в тебе и как много тебя в Кейт?
Эванджелин: Хмм… много. Много. Однажды, когда наша съёмочная группа обедала вместе, я сидела тогда рядом с Джошом Холлоуэйном, который исполняет роль Сойера, я повернулась к нему и спросила: «Джош, как много Сойера в Джоше?» Он посмотрел на меня с этими ямочками, которые появляются у него, когда ухмыляется, и спросил: «Они являются одним лицом, сладенькая». Затем я сказала ему: «Сколько Кейт во мне, как ты думаешь?» И он просто взорвался смехом. «Ты ещё спрашиваешь? Вы ребята – те же люди, что и ваши персонажи. Ты – Кейт». И я начала смеяться. И сказала: «Нет, правда. Я думаю, есть различия». Он сказал: «Нет ни малейших различий. Ты – Кейт. Правда ты – не преступница».
Да, большая часть меня может быть смелой и храброй… очень сильной и очень напористой и независимой, иногда это почти недостаток. Подобно Кейт, я боюсь быть уязвимой и я сама себя поддерживаю, я сильная и не собираюсь впускать вас в свой мир. Всё же, я очень чувствительная. Эмоционально, я очень легко могу сломаться. Я – Лев, это очень характерные признаки для моего знака зодиака.
Так для меня существует баланс – чувствительная сторона сдерживает войну внутри меня. Я уязвима, но откопать эту сторону во мне очень тяжело, как и в Кейт. Так, когда я играю Кейт, то всегда говорю людям, что единственная вещь, которую я делаю, чтобы из Эванджелин превратиться в Кейт – стискиваю зубы. Эванджелин не делает этого, поскольку я окружена людьми, заботящимися обо мне и любящими меня. У меня есть замечательная работа. У меня прекрасные соседи по комнате, которые заботятся обо мне. У меня есть семья, которая восхищается мной. У Кейт нет ничего этого. Так, главное отличие – в ней много о Эванджелин, а все препятствия на своём пути она преодолевает, сжав зубы. Ей жизнь состоит из препятствия, потому что ей суждено преодолеть их. Вот моё отличие от Кейт.

Журналист: Я заинтригован, твоим убеждением, что судьба привела тебя к этой роли. Очевидно, что работа на свежем воздухе даёт пищу для твоей души.
Эванджелин: О, безусловно! Кто-то спрашивал меня, будучи на показе всё время украшенная в неряшливую одежду, грязная и потная, в климате с высокой температурой, жарой, влажностью, жажду ли я при всём при этом скорее облачиться в дорогую одежду. Они полагают, что я не могу дождаться момента, когда надену эксклюзивное платье и пройдусь по красной ковровой дорожке. На самом же деле, мне нравится находиться в джунглях. Обожаю, когда визажисты приезжают, чтобы поработать с нами, они становятся грязными и потными. Я провожу свои дни в лазаньях по деревьям, я с кровати сразу бегу на съёмочную площадку, и при всём при этом, я должна хорошо выглядеть. Это Кейт. И это я, я думаю, если бы я делала какую-то другую работу, я была бы несчастным человеком. Я так рада, что имею возможность поддерживать практический образ жизни.

Журналист: Чтобы ты сделала, если бы не стала актрисой?
Эванджелин: Я бы всё ещё изучала международные отношения в университете. Я понятия не имею, какая работа у меня бы была, я просто не вижу себя выполняющей какую-то другую работу. Я меняла бы работу, как меняю рубашки. Так было бы, потому что я люблю пробовать себя в разных сферах. Первоначально, я хотела заниматься гуманитарной работой. В действительности я чувствую, что выполнение моей работы является окном и дорожкой к гуманитарной работе. Я всегда говорила, что хочу делать что-то важное. И я чувствую, что эта работа помогает мне делать это.

Журналист: Создаётся ощущение, что ты остро понимаешь власть твоей известности и у тебя есть планы использовать её для великих дел.
Эванджелин: Я люблю творческое окончания игры. Но я ненавижу славу. Я была в состоянии получить известность, осознавая, что это лишь способ, так сказать, выйти в свет. Хотелось бы надеяться, что мне вскоре выпадет шанс выхода и душевного разговора, потому что я действительно хочу разделить с женщинам всего мира своё убеждение, что нужно быть тем, кто ты есть.

Журналист: Кто твоя любимая актриса? Я забыл спросить, кем ты действительно восхищаешься. И это не должны быть актёр или актриса.
Эванджелин: Хорошо, как актрисой и как личностью я восхищаюсь Дианой Китон. Она сильная, красивая, талантливая и умная. Если же не касаться актрис, то человек, который восхищает меня – это моя мама. Может это выглядит, как банальный ответ актрисы, но я говорю вам честно. Если бы я захотела измениться или просто стать лучше, я бы равнялось на свою маму. Я очень ею восхищаюсь. Она такая нежная. Она самый нежный человек, которого вы когда-либо могли встретить.

Журналист: Она делала что-то особенное в доме, что тебе запомнилось, и что ты собираешься делать в своём доме?
Эванджелин: У неё три дочери. Она тратила много время только на разговоры с нами. Она сидела возле наших кроватей, пока мы не заснём и вместо того, чтобы спрашивать у нас что-то, просто поглаживала нас по голове. И затем мы начинали говорить о чём-нибудь, о первом, что придёт в голову – о чём мы сейчас думаем или что чувствуем. И поэтому я стала связывать большую часть себя именно с мамой, ведь она стала одним из моих лучших друзей. Я доверяла своей маме. Она знала всё, что можно было знать о моей жизни. Я ничего не скрывала от неё, потому что она выделяла время для того, для чего многие родители не выделяют – на то, чтобы выслушать меня. Я имею ввиду, чтобы действительно выслушать. Так что это как раз то, что я хотела бы делать для своих детей, когда они у меня будут. Я должна помнить, что независимо от своей занятости, независимо от того растеряна я или нет, я должна буду выслушать своих детей, должна буду действительно уделять им внимание.

Журналист: Что делаешь ты для расслабления?
Эванджелин: Читаю. Пишу. Занимаюсь спортом… плаваю, бегаю, гуляю, катаюсь на велосипеде и занимаюсь сёрфингом. Я получаю удовольствие и расслабляюсь, занимаясь. Я наслаждаюсь осознанием того, что даже если я отдыхаю, я достигаю чего-то, читая книгу. И когда я отдыхаю, я достигаю чего-то даже, когда шью рубашку, что намеревалась шить в течение нескольких недель. Это расслабляет. Это настолько тихо и приятно. Но по крайней мере я занимаюсь чем-то. В каком-то смысле я извлекаю из этого пользу. Для очень тяжело быть абсолютно бесполезной.

Журналист: Тебе нравится писать? Что ты пишешь?
Эванджелин: Писать – моя страсть номер один. Я уже написала два романа. И я написала сценарий. Я пишу три других сценария. Я так же пишу рассказы и работаю в области поэзии.